Владимир Высоцкий Трилогия про врачей - про врачей песни

Ошибка вышла

Я был и слаб, и уязвим,
Дрожал всем существом своим,
Кровоточил своим больным
Истерзанным нутром.

И, словно в пошлом попурри,
Огромный лоб возник в двери,
И озарился изнутри
Здоровым недобром.

Но властно дернулась рука -
Лежать лицом к стене,
И вот мне стали мять бока
На липком тапчане.

А самый главный сел за стол,
Вздохнул осатанело,
И что- то на меня завел
Похожее на дело.

Вот в пальцах цепких и худых
Смешно задергался кадык,
Нажали в пах, потом под дых,
На печень-бедолагу.

Когда давили под ребро -
Как екнуло мое нутро,
И кровью каркало перо
В невинную бумагу.

В полубреду, в полууглу
Разделся донага,
В углу готовила иглу
Мне старая карга,

И от корней волос до пят
По телу ужас плелся,
А вдруг уколом усыпят,
Чтоб сонный раскололся.

Он, потрудясь над животом,
Сдавил мне череп, а потом
Предплечья мне стянул жгутом,
И крови ток прервал,

Я было взвизгнул, но замолк,
Сухие губы на замок,
А он кряхтел, кривил замок
И в залу ликовал.

Он в раж вошел, в знакомый раж,
Но я как заору,
Чего строчишь, а ну, покажь
Секретную муру.

Подручный, бывший психопат,
Связал мои запястья,
Тускнели, выложившись в ряд,
Орудия пристрастья.

Я терт, я бит и нравом крут,
Могу в разнос, могу в раскрут,
Но тут смирят, и тут уймут,
Я никну и скучаю,

Лежу я, голый как сокол,
А главный шмыг, да шмыг за стол,
И что-то пишет в протокол,
Хоть я не отвечаю.

Нет, надо силы поберечь,
Ослаб я и устал,
Ведь скоро пятки будут жечь,
Чтоб я захохотал,

Держусь на нерве, начеку,
Но чувствую отвратно,
Мне в горло сунули кишку,
Я выплюнул обратно.

Я взят в тиски, я в клещи взят,
По мне елозят, егозят.
Все вызвать, выведать хотят,
Все пробуют на ощупь.

Тут не пройдут и пять минут,
Как душу вынут, изомнут,
Всю испоганят, изотрут,
Ужмут, не прополощут.

Дыши, дыши поглубже ртом,
Да выдохни - умрешь.
У вас тут выдохни - потом
Навряд ли и вдохнешь.

Во весь свой пересохший рот
Я скалюсь: ну порядки,
У вас, ребятки, не пройдет
Играть со мною в прятки.

Убрали свет и дали газ
Там каша какая-то зажглась,
И гноем брызнула из глаз,
И булькнула трахея,

Он стервенел, входил в экстаз,
Приволокли зачем-то таз.
Я видел это как-то раз,
Фильм в качестве трофея.

Ко мне заходят со спины
И делают укол,
Колите, сукины сыны,
Но дайте протокол.

Я даже на колени встал,
Я к тазу лбом прижался,
Я требовал и угрожал,
Молил и унижался.

Но тут же затянули жгут,
И вижу я, спиртовку жгут,
Все рыжую чертовку ждут
С волосяным кнутом.

Где-где, а тут свое возьмут,
А я гадаю, старый шут,
Когда же раскаленный прут,
Сейчас или потом?

Шабаш кадился и лысел,
Пот лился горячо,
Раздался звон, и ворон сел
На белое плечо,

И ворон крикнул: "Never мore!"
Проворен он и прыток,
Напоминает: прямо в морг
Выходит зал для пыток.

Я слабо поднимаю хвост,
Хотя для них я глуп и прост:
"Эй, за прострастный ваш допрос
Придется отвечать

Вы, как вас там по именам,
Вернулись к старым временам,
Но протокол допроса нам
Обязаны давать".

Я через плечо кошу
На писанину ту,
Я это вам не подпишу,
Покуда не прочту.

Но чья-то желтая спина
Ответила бесстрастно:
"Тут ваша подпись не нужна,
Нам без нее все ясно".

Сестренка, милая, не трусь,
Я не смолчу, я не утрусь,
От протокола отопрусь
При встрече с адвокатом.

Я ничего им не сказал,
Ни на кого не